Элиас Хоу является одним из изобретателей швейной машины. До него многие инженеры ломали голову над тем, как упростить процесс шитья и автоматизировать его. Так или иначе, но именно Хоу стал обладателем патента на ключевую технологию швейной машины… Рассказывают, что когда все детали были придуманы, не готова была одна маленькая, но практически самая важная вещь. Бедный Элиас никак не мог сообразить, что необходимо предпринять. Проводя долгие дни и ночи в экспериментах, он все не получал нужного результата. Однажды ему приснился странный и, можно даже сказать, кошмарный сон. Он попал в плен к дикарям, которые окружили его. Каждый из них кричал и требовал, чтобы он немедленно изобрел швейную машину. Элиас Хоу, перепуганный насмерть, судорожно соображал во сне, как выйти из грозившей опасности. Внезапно он заметил, что в руках у дикарей очень странные копья. Наконечники имели отверстия, которые служили для непонятных целей. Внезапная мысль озарила внутренний гений Хоу, и он, проснувшись, сразу приступил к опытам. Сделав отверстие на конце иголки, как на копьях дикарей из сновидения, он смог превратить свое изобретение в настоящую и уникальную технологию швейной машины. Конечно, можно сказать, что абсолютный случай послужил  успеху Элиаса. Однако и Менделеев видел свою таблицу во сне, и еще многие великие открытия были сделаны благодаря сновидениям. Тем не менее, именно напряженная работа над той или иной вещью служит мобилизации всех внутренних, скрытых резервов мозга человека. Если бы не титанический труд, которым занимались гении на протяжении своих жизней, то никакие бы сны им не приснились, и никаких открытий бы они не сделали. Когда же человек упорно идет к цели, то и само подсознание, как самая неизведанная область человеческого существа, помогает и способствует ему в этом даже через сны.

Почему начинать бизнес параллельно с работой по найму — это правильно

Эта теория была доказана многими успешными бизнесменами, которые начинали реализовывать себя в качестве предпринимателя, работая при этом на другие компании. Яркий тому пример — основатель компании Virgin Ричард Брэнсон.

Кстати, и сам Брэнсон запускал свой первый проект параллельно с учебой.

— Миллионы людей не решаются начать свой бизнес не потому, что им не удается заручиться поддержкой менторов или найти инвестиции, а из-за банального страха уйти с работы: на них висит слишком много ответственности и обязательств платить по счетам.

Отсутствие возможности прямо сейчас бросить работу не должно быть преградой на пути к мечте. Многие из всемирно известных бизнесов начинались как побочные проекты: основатели проводили вечера и выходные за разработкой и реализацией своих идей. Группа компаний Virgin доказательство тому: все наши компании появлялись, когда мы занимались другими проектами, которые были основными на тот момент.

Virgin Records был побочным проектом к журналу Student. Мы продавали по почте грампластинки, которые рекламировали на страницах журнала. То обстоятельство, что мы этим занимались во внерабочее время, нас совершенно не беспокоило, потому что мы были увлечены музыкой. Как раз эта увлеченность и является ключевым фактором в жонглировании работой и новым собственным бизнесом. Если вы любите то, что делаете, и делаете то, что любите, скорее всего вы достигните успеха.

Когда Virgin пришла на рынок авиаперевозок, для меня как для владельца Virgin Records это тоже был побочный проект. Просто я увидел нишу на рынке, когда отменили мой рейс. Я запустил Virgin Atlantic с одним самолетом и желанием изменить индустрию авиаперевозок к лучшему. Мы очень много работали, чтобы превратить нашу компанию в международного перевозчика. Нам даже пришлось продать Virgin Records, чтобы уделять все время авиакомпании. Но на такой шаг мы решились только после того, как мы убедились, что на рынке есть ниша для Virgin Atlantic.

Причина, по которой мы начинали каждый новый бизнес, не отказываясь от участия в делах существующих компаний, кроется в том, что мы хотели сократить риски. По своей природе предпринимательство очень рискованная профессия. И по статистике 8 из 10 стартапов проваливается в первые полтора года. Поэтому полностью уходя с работы, чтобы развить новый бизнес, вы рискуете остаться вообще без источника доходов.

В компании Virgin StartUp мы видим, какие плоды приносит комбинированная схема работы по найму и предпринимательства. Мы помогаем предпринимателям получить доступ к государственным кредитам на развитие бизнеса. Мы заметили, что те, кто запрашивает кредит, но планирует развивать свою идею параллельно со своей старой работой, гораздо увереннее в своих способностях по распределению времени и денег. Они не должны полностью полагаться на свой неокрепший бизнес в достижении финансовой стабильности. Они могут дать себе немного времени, чтобы передохнуть – а это именно то, что нужно для развития идеи. А работа тем временем помогает погашать кредит.

Начиная свое дело параллельно с работой, вы зачастую становитесь и лучшим работником. Связано это с тем, что в своем бизнесе на первых порах вам приходится быть универсальным специалистом: и директором по маркетингу, и операционным, и по развитию бизнеса. Когда я работал в Student, я занимал сразу около десятка должностей, — это зависело от того, с кем именно я разговариваю. Работа в таком режиме позволяет вам быстро расширять и укреплять свои навыки, что в свою очередь делает вас лучшим работником и предпринимателем.

Это подход, который мы используем в Virgin, где стараемся мотивировать сотрудников работать над своими бизнес-проектами в свободное время. Такой вид тренингов и повышения квалификации является одним из лучших. За первый год после запуска Virgin я несомненно научился большему, чем за 16 лет в школе.

Имя этого человека вошло в историю, как одного из самых успешных генеральных директоров, когда-либо живших на Земле. Что же он такого сделал? Он поучаствовал в создании двух компаний, которые в своё время были крупнейшими производителями стали в мире. Создать две крупнейших компании мало кому под силу, но Чарльзу удалось! Как?

Жизненный путь Шваба

Чарльз Майкл Шваб родился в Вильямсбурге, штат Пеньсильвания. Его родители были потомками католических эмигрантов из Германии. Его детство прошло в Лорето, штат Пеньсильвания. Чарльз закончил школу и поступил в университет Святого Френсиса, но бросил его через два года, так и не получив диплома. И отправился искать счастья в Питтсбург. И нашёл его.

Чарльз Майкл Шваб устроился инженером в химическую лабораторию Карнеги Стил. Он проводил очень много времени, изучая химию и металлургию, появившиеся идеи предлагал высшему руководству. И это не могло не сказаться на карьерном росте: в 35 лет он стал президентом Карнеги Стил. Эндрю Карнеги считал его другом и способным управленцем. Рабочие высоко ценили талант Чарльза, он был не только гениальным управленцем, но и хорошо разбирался в производстве. Спустя четыре года, он решил провернуть довольно внушительную по тем временам операцию – выкупить компанию у Карнеги, который отошёл от дел. Для этого он использовал и свои деньги, и привлечённые со стороны. Одним из инвесторов стал Джон Пирпонт Морган. Так уж получилось, что судьба свела Чарльза с двумя богатейшими людьми его поколения, и если с Карнеги у него всё сложилось, то с Морганом он разошёлся. Чарльз хотел и дальше расширять компанию и тратить прибыль на покупку новых предприятий, но Морган не захотел на это идти.

Чарльз покинул US Steel, проработав всего четыре года в должности президента. Но уйти от производства стали он не мог, ведь сталь стала для него смыслом жизни. Чарльз на свои деньги основал Бетлхем Стил и сделал её крупнейшим производителем стали в мире, для этого ему потребовалось всего 10 лет. Как ему это удалось? Всё довольно просто – крупнейшим потребителем стали являются судостроительные компании, поэтому Чарльз выкупил крупнейшую судостроительную компанию и присоединил её к Бетлхем Стил. Поэтому у него не было проблем со сбытом стали, проблем с которые могли возникнуть у многих других компаний, в том числе и US Steel. Во время первой мировой войны Бетлхем Стил продавала суда союзникам, и это сделало Чарльза мультимиллионером.

Казалось бы, у человека было всё, но ему не хватало в жизни азарта. И этот азарт, в итоге, и погубил его. Но азарт проявлялся по большей части не в азартных играх и алкоголе, а в скупке компаний, в деятельности которых он ничего не понимал, это были и железнодорожные компании, и производители никеля, и многие другие. Эти покупки и основание компаний уменьшали состояние Чарльза, что не могло не сказаться на наличии свободных средств, ведь все капиталы Чарльза были лишь акциями, но стоимость компании с приходом Великой Депрессии упала, и Чарльзу нечем было платить своим сотрудникам, и продажа активов не могла его спасти. Но, несмотря на это, Чарльз не продал своей доли в Бетлхем Стил, что помогло ему в конце своих дней жить довольно хорошо. Конечно, не обошлось и без помощи правительства, которое было заказчиком строительства небоскрёбов, сталь для которых производила Бетлхем Стил. Именно это и спасло Чарльза от банкротства.

Стиль управления компанией у Чарльза был довольно своеобразный. Он помогал рабочим, но требовал довольно высоких показателей, однажды он пообещал рабочему оплатить его кредит за квартиру, если тот выполнит план, в итоге рабочий получил квартиру бесплатно. Таких историй в практике управления у Чарльза довольно много. За это его и ценили рабочие. Но профсоюзов не было ни в одной компании Чарльза Шваба. Возможно, это был страх перед социализмом, хотя, скорей всего, он боялся делить контроль над компанией с кем-то другим. Именно поэтому он покинул US Steel. Это послужило ему уроком и в Бетлхем Стил: совет директоров никогда не вмешивался в дела компании, также как и не было профсоюза.

Наследие Чарльза Майкла Шваба.

Чарльз Шваб не оставил после себя наследников, поэтому его наследие осталось лишь в поступках. Он построил небоскрёб Бетлхем в Нью-Йорке, а сама компания просуществовала до 2003 года, когда была присоединена к Аркелор Миталл, что позволило Индийской компании стать крупнейшим мировым производителем стали. Стиль управления Чарльза и его поведение в отношении рабочих вошли во многие учебники по менеджменту.

Секрет успеха от Чарльза Шваба.

1. Изучите досконально предмет, на котором хотите зарабатывать деньги;
2. Стройте одинаковые отношения с подчинёнными и работодателями;
3. Не ввязывайтесь в то, в чём не разбираетесь;
4. Учитесь на собственных ошибках;
5. Ищите возможности увеличить своё производство;
6. Внедряйте новейшие технические разработки;
7. Жертвуйте своими сбережениями на благо компании;
8. Используйте знакомства на благо общему делу.

В результате ошибки или “неудачного” стечения обстоятельств появилось огромное множество находок, идей и открытий в самых различных областях. Писательница  Шарлотта Джонс заинтересовалась случайными открытиями и даже опубликовала свою книгу – “Ошибки, которые заработали”.

1. Открытие Америки Христофором Колумбом произошло совершенно случайно. На самом деле Колумб плыл в поисках Индии.

2. Целлофан был открыт в результате неудачных опытов и попыток создать влагонепроницаемое покрытие для кухонных скатертей.

3. Искусственные подсластители, ныне распространенные заменители сахара явились побочным продуктом медицинских исследований и были открыты лишь благодаря тому, что ученые забыли помыть руки.

4. Клейкие листки-стикеры появились из-за неудачного эксперимента по улучшению стойкости клея.

5. Рентгеновские лучи или X- Rays были открыты в то время, как ученый пытался понять, смогут или нет пройти сквозь вакуумную трубку катодные лучи.

6. Суперклей (цианоакрилат) был случайно изобретен во время поиска прозрачного пластика для орудийных прицелов. Нужный пластик так и не был получен, но открытый клей обладал способностью моментально заклеивать раны, что спасло много жизней.

7. Булочку с изюмом изобрел знаменитый булочник Иван Филиппов, чтобы оправдаться перед губернатором за найденного в его выпечке таракана.

8. Кока-кола появилась во время попыток создать лекарство на основе вытяжки из листьев южноамериканского растения кока и африканских орехов кола, обладающих тонизирующими свойствами. В первый год продаж этот напиток не имел большого успеха: даже не окупались расходы на его производство. Теперь кока-колу производят и пьют в 200 странах мира.

9. В 1904 в году на продовольственной выставке рядом оказались продавец мороженого и вафельщик. У первого дела шли хорошо, у второго – не очень. Спустя какое то время у мороженщика закончились тарелки и вафельщик предложил воспользоваться его вафлями заместо тарелок. Такая инновация очень понравилась покупателям, и торговля пошла еще лучше на радость мороженщика и вафельщика, которого звали Хамви. Он поспешил запатентовать свое изобретение — вафельный рожок и открыл первую в мире фабрику по производству вафельных рожков.

10. В середине XIX века многие работники нефтепромышленности жаловались на восковое вещество – “парафин”, которое скапливалось в трубах нефтяных насосов. При более близком изучении этого вредного и бесполезного вещества исследователем Чезбро, оказалось нефтяное желе отлично заживляет раны и порезы. Позднее, этому желе дали название “вазелин” – от нем. “Wasser”- вода и греч. “Elaion”- масло.

Этот список из серии “не было бы счастья, да несчастье помогло” можно продолжать бесконечно долго и все равно он  не будет полон. Возможно, не каждый человек способен сделать тысячу попыток как Эдисон, чтобы открыть свою “лампочку”, но как вы назовете и как воспользуетесь результатами своего труда — зависит только от вас.

Говард Робард Хьюз младший — первый в мире официальный миллиардер. Самый эксцентричный и загадочный американский промышленник-предприниматель, инженер, пионер и новатор американской авиации, режиссёр, кинопродюсер, а также один из самых богатых людей в мире. Владелец компаний «Хьюз Тул», «Бэйкер Хьюз Инк.», «Хьюз Спейс энд Коммюникейшнз», «Рэйзион Системз Компани», «Хьюз Электрониекс», авиакомпаний «Хьюз Эйркрафт», «Транс Уорлд Эйрлайнз», «Эйр Вест», исследовательских лабораторий «Хьюз Рисеч», кинокомпании «Ар-Кей-Оу», бесчисленных казино и гостиниц в Лас-Вегасе, рудников и пивной компании.

Говард Хьюз родился 24 декабря 1905 года в Хьюстоне, но ни в одной книге регистраций нет записи о его рождении. Его отец был удачливым предпринимателем и изобретателем. В 1908 году, через три года после рождения сына, он изобрел нефтяной бур со 166 алмазными коронками, известный как «камнеед Хьюза», и в одночасье разбогател.

Как и его отец, робкий и застенчивый Говард ненавидел школу. Вместо этого он мог часами просиживать, ковыряясь в старых механизмах и устройствах. У Говарда были золотые руки и железная воля: взявшись за дело, он обязательно доводил его до конца. В 12 лет Хьюз из дверного звонка смастерил свой первый радиоприемник, а через год из велосипеда сделал мопед. Единственное, что у него не получилось, так это научиться играть на саксофоне. Полгода он методично репетировал, измучив душераздирающими звуками несчастного инструмента всю семью, но бесполезно — у него напрочь отсутствовал слух.

Если отец стал для юного Говарда примером для подражания в деле, то характер и привычки он унаследовал от матери, светской барышни из Далласа Алины Жано. Она выполняла малейшие прихоти обожаемого чада и при этом пребывала в постоянном страхе, что ее единственное дитя подцепит вредоносные микробы и заболеет. Эту паническую боязнь инфекций Алина Жано сумела внушить и сыну.
В 17 лет Говард влюбился в 23-летнюю актрису, красавицу Элеонору Бордман. По ее словам, второго такого непривлекательного, стеснительного и нудного юнца на вечеринках не было. К тому же боявшийся объясниться Говард обратился за помощью к своему отцу. Дело кончилось полным фиаско. Похоже, именно после этого случая Хьюз стал испытывать патологическую робость в присутствии женщин, которая сопровождала его всю жизнь.

В 1924 году мать Говарда погибла в результате неудачной медицинской операции, а через год скончался от сердечного приступа его отец. 19-летний Говард оказался единственным наследником многомиллионного состояния. По закону несовершеннолетний Хьюз мог получить контроль над фирмой отца только через два года. Однако он проявил недюжинную хватку и через суд был признан совершеннолетним. Видимо, одним из условий этого была женитьба. Во всяком случае, брак Говарда Хьюза и Эллы Райс был явно фиктивным.

Свой капитал юный Говард Хьюз вложил в производство кино. Его первый фильм оказался так плох, что даже не вышел на экраны. Второй был уже лучше, а третий — «Ангелы ада» — имел бешеный успех. Яркая и жестокая картина рассказывала о пилотах-асах Первой мировой войны. Для фильма Хьюз приобрел 87 винтовых истребителей, став обладателем самых больших в мире частных ВВС. Во время съемок «Ангелов ада» все было по-настоящему — погибли трое пилотов, причем в гибели одного из них обвиняли Хьюза. Тот решил снять падение горящего немецкого бомбардировщика, но летчик, пилотировавший самолет, не успел вовремя выбраться из горящей машины. Однако сам Хьюз также пилотировал истребители, причем, демонстрируя заход самолета в штопор, тоже едва не погиб.
Впрочем, это нисколько его не образумило. За свою жизнь Хьюз пережил еще несколько аварий, серьезно сказавшихся на его здоровье, однако с несокрушимым упорством продолжал проектировать самолеты и самостоятельно испытывать их. В 1938 году он стал национальным героем Америки, совершив на двухмоторном «Локхид 14-N2» кругосветный перелет за 3 дня 19 часов и 17 минут, установив тем самым мировой рекорд. В 1939 году на моноплане «Серебряная пуля» Хьюз поставил мировой рекорд скорости для поршневых самолетов — 556 км/час. Опасность он просто презирал. Одну из многочисленных авиакатастроф Хьюз пережил в мае 1943 года, испытывая гидроплан «Сикорский», предназначенный для ВВС. Когда расследовавший причины аварии офицер поинтересовался, почему миллионер сам пилотирует самолет, Хьюз лишь усмехнулся: «А почему я должен платить другому за то, чтобы он получил удовольствие?»

Хьюз потратил полтора года жизни на то, чтобы построить собственный самолет Н-1, и в феврале 1937 года поставил на нем временной рекорд для трансконтинентальных перелетов, преодолев расстояние между Лос-Анджелесом и Ньюмарком всего за девять с половиной часов. «Я по натуре перфекционист, и мне трудно смириться с тем, что что-то не будет доведено до совершенства», — признавал Хьюз. Самый знаменитый проект Говарда в области авиастроения — это летающий корабль Н-4 «Геркулес», или «Еловая гусыня». Во время Второй мировой войны металл был труднодоступен, и свой самолет Хьюз сделал почти полностью из дерева (правда, не из ели, а из березы). Размах крыльев составил почти 100 метров, то есть больше футбольного поля. Этот самолет был и остается самым большим в истории авиации. 2 февраля 1947 года Хьюз собственноручно поднял «Еловую гусыню» в воздух. Один из его коллег впоследствии заметил: «Можете не сомневаться, Говард настоящий гений. С чертовски большими странностями, но гений».

В середине 50-х годов Говард Хьюз пережил потрясение, после которого предпочел почти полностью свернуть свое общение с людьми. В управлении своими компаниями он слепо доверял другу и ближайшему сотруднику Чарлзу Торнтону. Именно этот человек его и предал. Многие годы Торнтон ловко обирал Хьюза. Когда это выяснилось, Говард Хьюз продал все авиакомпании, которыми владел (получив почти полмиллиарда долларов) и, подобно первым переселенцам, устремился на запад, в Лас-Вегас. Начав с отеля, в котором поселился, Хьюз начал скупать едва ли не все, что попадало ему под руку: три десятка гостиниц и казино, аэродром, заброшенные серебряные и золотые рудники, площадки для гольфа, телевизионную станцию, авторемонтные мастерские и просто землю в Техасе и Неваде. Высказывались даже подозрения, что, скупая собственность, он хочет полностью уничтожить игорный бизнес и организовать на месте Города Греха космодром. На самом деле Говард Хьюз привлек в индустрию развлечений большие инвестиции и практически очистил ее от организованной преступности. И от неорганизованной тоже.

Вслед за этим он создал собственную благотворительную организацию — Медицинский институт Говарда Хьюза, передав ему одну из своих компаний. При этом он, конечно, сэкономил — предприятие, ежегодно производившее военное оборудование на миллиард долларов, в одно мгновение стало благотворительной организацией, освобожденной от налогов. Но эта организация до сих пор существует и успешно работает. О том, как он жил в этот период времени, ходят самые фантастические слухи. Рассказывают даже, что он не читал биржевые сводки, не следил за рынком, его сознание меркло, и он часами перебирал свои длинные, грязные, спутанные волосы. Когда у него начинались приступы меланхолии, он садился за штурвал одного из своих самолетов — и исчезал. Однажды его отыскали в тюрьме, где он сидел за бродяжничество. Другой раз его обнаружили через три месяца после исчезновения входящим в нью-йоркский отель «Плаза»: на Хьюзе был смокинг, теннисные туфли, он нес пляжные сумки и бормашину в черном саквояже. С бормашиной он, конечно, перегнул. Но что-то же надо было положить в черный саквояж?

Журнал «Лайф» в те годы опубликовал на первой полосе два портрета. На одном красовался высокий тридцатилетний авиатор — таким его, национального героя, помнила вся Америка. В свое время от Хьюза все сходили с ума — в конце сороковых годов был популярен лозунг «Хьюза — в президенты!». Со второго портрета угрюмо глядел обросший густой бородой и длинными волосами патриарх — журнал уверял, что теперь Хьюз выглядит именно так. Все приняли это за грубо сработанную журналистскую «утку» — поклонникам ставшего народным героем миллионера-супермена было проще поверить, что того давно нет в живых. Но он был не только жив, но и исключительно эффективно управлял своей империей, вкладывая колоссальные средства в развитие высоких технологий. Именно его компания запустила первые геостационарные спутники, которые могли транслировать на всю страну 240 телеканалов. Именно в лабораториях Хьюза в Калифорнии появились на свет первый лазер, ракета класса «воздух-воздух», волоконная оптика, атомные часы, ионный двигатель, жидкокристаллический дисплей и знакомая всем водителям и механикам смазка WD-40. Находясь якобы в невменяемом состоянии, Говард Хьюз исправно платил налоги и вошел в Книгу рекордов Гиннесса как самый щедрый налогоплательщик — он перечислил в казну $336 млн. Но, в таком случае, не были ли его отшельничество и вызывающие поступки лишь мистификацией, с помощью которой он отгораживался от суетного мира, от назойливых друзей, женщин и политиков?

Что действительно его отличало в последние годы жизни, так это маниакальная боязнь микробов. Хьюз не касался голыми руками документов, дверных ручек, вилки и ножа. Питался он только куриным бульоном и сливочным мороженым, а к концу жизни почти прекратил есть. Он умер 5 апреля 1976 года во время перелета в Хьюстонский госпиталь. Прямых наследников у него не было, настоящего завещания не нашли, зато одно за другим стали возникать поддельные. На огромное наследство Хьюза претендовали больше четырехсот человек. После многочисленных судебных разбирательств деньги достались всему клану Хьюзов, двадцати двум дальним родственникам покойного — ничем не примечательным учителям, служащим и мелким торговцам.

Маленькая локальная революция

Илья Авербух, чемпион мира и призер Олимпиады в танцах на льду, в отличие от большинства своих коллег, по окончании спортивной карьеры не заступил на работу в коммерческие шоу – он создал шоу собственное и стал ездить с ним по России. В 2006 году Авербух оказался в команде «Первого канала», которая запускала программу «Звезды на льду» (позже переименована в «Ледниковый период»), ставшую самым успешным телепроектом на стыке спорта и телевидения. С тех пор Авербух – постоянный участник рейтинга самых богатых звезд шоу-бизнеса от журнала Forbes (с годовым доходом от $2 млн) и один из немногих, кто показывает: в России спорт может не только тратить, но и зарабатывать. Вот история о его поворотах судьбы от первого лица.

Когда спортсмен заканчивает карьеру, главная проблема не в том, что о нем резко все забыли – хотя мы именно о ней чаще всего говорим. Проблема в том, что человек, которого всю жизнь стопорили по части анализа, не готов к той жизни, где анализировать необходимо. Как и все фигуристы, я мечтал продолжить свою карьеру в европейских или североамериканских шоу. Думал, что звание чемпиона мира мне это гарантирует. Но Том Коллинз, главный из американских продюсеров, не проникся интересом к нашей паре: ну чемпионы, ну из России, ну да Бог с ними. Внутренне меня это очень задело: почему я должен на кого-то рассчитывать, ждать от кого-то решения?

Я долго жил в Америке, она тоже меня подтолкнула к своему делу, но не в том смысле, в котором принято думать. В Америке я очень чувствую потолок. Там есть ощущение, что тебе отведена определенная ниша. Ты будешь получать 50 долларов в час, катать всех, кто придет, у тебя будет хорошая история, ты подсядешь на кредиты, у тебя будет домик и вообще все хорошо с бытовой точки зрения. Ты погружаешься внутрь этой системы – и все. Многих наших ребят такая стабильность манила, они стремились к ней. Но мне это было скучно, я это прям не терпел. И чувствовал, что в России – по-другому.

Несколько моих коллег пытались запустить похожий проект – гала-шоу фигуристов. Основная ошибка – каждый хотел начать с Москвы и Санкт-Петербурга. В 2003 году я начал осторожно и с регионов. Первые мои шоу начались с небольшого регионального тура: Новосибирск, Кемерово, Барнаул, Омск и еще какой-то город. Никаких наличных денег в бизнес я не вкладывал, потому что у меня их не было. Мы получили свои пресловутые премиальные за Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити, по льготной цене купили квартиру – все. Так что это были попрыгушки перед спонсорами. Каким-то образом раскрутили с товарищем «Сибакадембанк» на то, что ему это очень надо. Они выделили нам по $10 000 на каждое шоу и мы, счастливые, рванули. Бизнес-модель была очень простой. Я договорился с фигуристами. Очень грязно расписали, сколько можем оттуда привезти. Расклеили рекламу. Арендовали дворец. Поехали. Одна из проблем, с которой столкнулись сразу: в кассе денег нет, но дворцы полные. Как? Выяснялось, что двери были открыты. Сергей Петрович? Зоя Сидоровна? Проходите. Я оббегал дворцы, смотрел, где дыры, как проходят люди. Из первого тура я приехал с убытком в  $100 000. По тем временам это была адская сумма. Единственное, что было хорошо: за мной не бегали люди в кожаных куртках. Люди, которые давали нам деньги, отнеслись с понимаем. Забрали машину – у меня был Saab – а остальное я должен был возвращать.

Я не сдавался. Мы поняли, что людям это интересно. Для всех окружающих я держал марку успеха. Ни один фигурист не знал, что я попал. Каждый из них удивленно получил тот гонорар, о котором мы говорили. Раньше все они катались за деньги на Западе, а в России – по приказу федерации. Звонил Валентин Николаевич Писеев и говорил: «Ребята, надо!». И они понимали, что легче выступить, чем выпендриться, а потом получить. А тут они слышали: «Ребята, никаких «надо», я заплачУ». Мне было очень важно расплатиться с ними. Не развести руками и сказать «не шмогла» – а расплатиться. Их гонорар был $2000-$3000 каждому за выступление. Еще у меня тогда катался Плющенко, и гонорар главной звезды мог доходить до $8000.

Пошла работа над ошибками. С тем партнером мы расстались. Благодаря Мише Куснировичу встретился с ребятами, которые давно работают в индустрии – это совершенно другой уровень: профессиональный поиск спонсоров и все остальное. В 2005 году я впервые вышел в ноль. А в 2006-м пошел телевизор и вместе с ним начался золотой дождь – деньги полились. Просто представьте: по окончании проекта «Танцы на льду» мы делали тур из 120 – ста двадцати – городов.

Что я делал? Брал проект ВВС, у которого был куплен формат, и смотрел. У них – пять судей, которые постоянно сидят; мы сделали одну Тарасову, остальные – ротируются. У них – оценки 2,5, 3,0, 3,5 и одна оценка; у нас – 5,8, 5,9, 6,0 плюс оценки две – за исполнение и артистизм. Главное: у них – некие обязательные элементы, «ласточка», «пистолетик», с которых звезды падали и это было смешно. Мне показалось, что это не то, я пошел в сторону эстетики и ввел тематические программы: музыка 80-х, образы советского кино. Я никогда не говорил, что я придумал шоу. Это переработка.

В первом сезоне проект назывался «Звезды на льду». Во втором мы сделали апгрейд и обсуждали, как назвать проект. Я проезжал мимо троллейбусной остановки, где рекламировали очередной эпизод мультфильма «Ледниковый период». «Эх, классное название, но кто же нам даст так назваться?». На что Эрнст сказал: «Это описание эры человечества. Никаких прав на это не надо». Так появился «Ледниковый период».

Цифры были колоссальные – первые два сезона мы прошли с долей 40. И цифры всегда во главе. После первых двух эпизодов, когда люди просто радовались, пошел просто холодный расчет. Я говорю: «Такая программа была!». Александр Файфман, второй человек на «Первом канале»: «Что-то по цифрам упали…». Цифры. Только цифры рейтинга. На телевидении живут только одной вещью – цифрами.

На Олимпиаде в Турине мы выиграли три золотые медали в фигурном катании из четырех. И все, кто выиграл, на мое счастье и на счастье «Первого канала» сказали: мы закончили карьеру. Вот эти люди – еще теплые после Турина – выходят на телек и начинают кататься. Не было бы туринского триумфа – не выросла бы вся эта история.

Мне повезло: у меня нет конфликта режиссера и продюсера. Режиссер обычно придумывает много всего, а продюсер говорит: денег нет. Как режиссер я знаю, как много можно придумать. Но и управление компанией мне очень интересно, я вникаю, ничего не происходит без меня – начиная личными встречами со всеми спонсорами, заканчивая макетами рекламных кампаний. Только так можно держать все под контролем. Я пробовал разные бизнесы: где-то магазинчик открыть, еще что-то. Но это иллюзия – дашь свое имя и этого достаточно. Условно: Паша Буре и часы «Ракета». Если Паша Буре не живет этими часами, это не будет работать. Алла Пугачева отдавала права на свое имя – это не работало. Все думают: мы откроем ресторан Александра Овечкина и все побегут. Они придут на первую тусу, посидят – и все.

Билетная касса может окупить расходы только в трех-четырех крупных городах. Политика такая: касса выводит в ноль, прибыль забираем из спонсорского пула. Пул – это $4-5 млн за тур.

Что получал спонсор? Большую географию России. Иногда мы брали даже убыточные города, просто потому что понимали: в этом городе спонсору важно присутствие. Еще – полная миграция в афишу. Пришел, например, «Билайн» – значит уже на афише на одну из буковок надевалась полосатая шапочка. Плюс реклама на бортах. Когда стали возить проекторы – логотип на лед; заливать под лед, как это делают на хоккее, мы, к сожалению, не успевали. Плюс розыгрыш в антракте среди зрителей. Плюс благодарность от ведущего. Ведущим шоу был я, благодарить я могу много.

Даже когда рубль был стабилен, мы с фигуристами внутренне работали за доллары. Договоры мы подписывали в рублях, но вообще все использовали другую валюту, просто говорили: «За выступление мы хотим трешку долларов», а мы умножали это на 30. В последний сезон перед кризисом у нас были подписаны контракты по увеличенному курсу 36 – мы стелили себе солому. Потом ребята пришли получать свои деньги, и было грустно. Но мы честно платили рублевый эквивалент тех сумм, которые были. Были психологические беседы. У меня было такое же собрание, но не с вами, а с фигуристами, я говорил им: «Мы забыли про доллары. Теперь живем рублями». У всех остались те же гонорары в рублях. Просто в валюте это в два раза меньше. Упало все. Мы начинаем просчитывать заход новых спонсоров на телевизор – возможно продолжение «Ледникового периода». Раньше пакет генерального спонсора составлял порядка 120 миллионов рублей. Сейчас самое большое, что можно получить, – порядка 70 млн рублей. То есть мы продаем то же самое, но дешевле. И будем счастливы, если это получим. Рынок упал.

В этом году мы сократили график гастролей – 18 городов. Если раньше мы просто чесали, то сейчас надо было просчитывать: были мы там в прошлом году или нет, другие факторы. Хотя математике не всегда поддается. Например, лучше всего в этом году заработали в Ярославле – хороший сочный аншлаг, он вынес все города-миллионники просто в раз. Ребятам, которые только что выиграли Олимпиаду, выгоднее поехать выступать в Швейцарию. Я не могу платить ту же «десятку» евро – это базовая цена. 700 000 за выход – это нереально. Реально – от 100 000 до 300 000 рублей за шоу. Понятно, есть хедлайнеры. Могу сказать, что Аделина Сотникова пошла навстречу, она любезно согласилась кататься не за космические деньги. В том же Ярославле, когда я понял, что у меня все хорошо с кассой, я пригласил ее вне афиши. Это такая лояльность – удивить людей, дать им чуть больше, чтобы они оценили и в следующем году тоже пришли на мое шоу.

За свои рынки борются все. Я – в том числе. Один из способов – аренда площадки. Когда ты заключаешь договор, включаешь в него пункт: за два месяца до и два месяца после аналогичных мероприятий здесь быть не может. Ледовых площадок не так много, частично нас это защищает. Кроме того, многие иностранные шоу побаиваются российского рынка, поэтому все равно ищут здесь партнеров. Таких партнеров не так много, их все знают, со всеми у нас есть человеческие отношения. Это постоянная рука на пульсе. Но, конечно, если это будет такая махина, как Cirque du Soleil, которая привезла сюда сто фур техники и реквизита, их никто не остановит.

За заграничный рынок мы бьемся. 14 января 2017 года мы будем выступать с «Кармен» в Лондоне, в ледовом дворце «Уэмбли». Это абсолютная авантюра. Потому что мы понимаем, как к нам, к России, относятся там. Но мне это адски необходимо. Я знаю, что это будет минусовая история, но, надеюсь, оно будет того стоить. Мы привезем туда иностранных продюсеров: если они почувствуют, что это интересно – это открывает новые перспективы. Уже порядка $1,5 млн я в это вложил.

За 10 дней до шоу я почти не беру трубку. Потому что знаю: люди будут звонить и спрашивать билеты. «А вот помнишь, мы встречались с тобой два года назад? Подкинешь билетик?».

Первый миллион долларов? Наверное, на втором «Ледниковом периоде».

Первые годы мне хотелось работать по принципу: заработал – забираю, оставлять в деле мне ничего не хотелось. Я готов объяснить – почему. Если накапливаешь какой-то жирок, он как-то легко улетает. Когда появляются излишки, появляется возможность ошибиться, появляются фантазии. А давайте сюда несколько реклам пробросим, а давайте сюда – и так все улетает. Но, разумеется, мы вынуждены оставлять деньги в деле. Есть кассовый разрыв, а чтобы запустить тур по 30 городам, надо инвестировать много денег. Даже запустить рекламную кампанию, даже с минимальным бюджетом в $10 000, хотя это вообще ничего для рекламы, – это уже $300 000 долларов. Плюс 50 процентов предоплаты за аренду зала – вот тебе уже и к миллиону подбегает.

Я очень осторожный человек. Я пытался вести несколько бизнесов. У меня был журнал «Лед» – достаточно качественное издание. Погорел на нем, к сожалению. Продажи журнал не окупают, а рекламодатели не пошли. За два года потерял почти $1 млн.

До последнего времени мы в компании работали на зарплатах плюс мотивационные бонусы. Но у нас сезонный бизнес: в декабре мы в шоколаде, но сейчас – никакого интереса к зиме. Поэтому сейчас у нас сокращения. В лучшие времена работало до 65 сотрудников. Сейчас их около 20. Летом мы нашли свою нишу в Сочи. Это отдельная история – как затащить людей с пляжа в ледовый дворец. Никто не верил в это, все крутили у виска пальцем, но у нас получилось. Во-первых, мы смогли объяснить, что это очень модно. Во-вторых, качество продукта. Лежа на пляже, отдыхающие слышат: «Зоя, мы вчера на «Кармен» ходили. Клево!». Это сарафан, а сарафан возможен, только если продукт качественный. В-третьих, мы постоянно напоминаем людям: вы находитесь в святая святых, здесь выиграли Олимпиаду. Важно: мы пытаемся заставить людей планировать свой отпуск еще дома. Чтобы они покупая путевку в Сочи, знали, что они там будут делать, и покупали билет на «Кармен». Это работа с туристическими агентствами, по чуть-чуть получается учить. Хотя пока мы не немцы, конечно – они вчера пришли и купили 100 билетов на 17 августа. Они уже знают, что будут делать 17 августа!

Да, рынок упал, всем тяжело. Но сдаваться я не собираюсь. Мы просто должны бежать еще быстрее, чтобы хотя бы сохранять свои позиции.